Для вас. Для вас, кто большое принимает за маленькое, для вас, кто маленькое принимает за большое. Для вас, кто принимает истинное за ложное, ложное за истинное, хочу сказать: как все люди стремятся к кратковременным наслаждениям, как они стремятся посмеяться, как они рвутся увидеть блестку, как они путают настоящее с ложным, истинным заблуждением, для вас, слепых.Ибо человек слеп до тех пор, пока страдает, человек слеп до тех пор, пока умирает и не может с этим справиться. Но знайте, существует потрясающая сила, мы ее не можем увидеть глазами, ибо большое подчиняется маленькому, маленькое подчиняется мельчайшему, а мельчайшее ничему. И это ничто есть самое большое что-то, это есть мировые законы. Они легко помещаются во всей Вселенной и они же могут вместиться в пространстве, которое в миллиарды раз меньше зерна макового. Существуют законы. Говоря языком большинства – Бог, говоря другим языком – Сущность, Истина, что есть одно и тоже. Существует потрясающая истина, что люди при жизни могут возвращаться к нормальности. Так вот сегодня наш разговор, его краткие, краткие секунды общения предназначены для того, чтобы коснуться вас ,коснуться ничем т.е законом, закон нельзя пощупать, и коснуться вашего законного врожденного качества возрождаться . Поэтому сегодня смело можно сказать одно: все читающие это, смогут справляться со своим естеством самостоятельно.Это единственное,что можно сказать вслух. Все остальное мы не можем перечислять в силу закона запрещающего, ибо человеческое тело невероятно боится своего собственного слепого, глупого ума. Куда человеку добраться до своего божественного естества, когда человек не разобрался из чего оно состоит, каким законам подчинено? Поэтому здесь путь - это познание, познание новых и новых сведений и законов о человеке, которые и можно потом возложить к ногам того же человека. В человеке спрятан закон, закон обратимости. Я это говорю для чего? Чтобы вы знали наперед. И когда через много лет, вы приложите руку к сердцу и услышите его равномерное биение, вы вспомните этот вечер, вспомните и мне будет очень радостно. И не важно, где я буду находиться в этот миг, на этом свете или на том.
суббота, 31 марта 2012 г.
Предпринимателей у нас нет, а есть коммерсанты, которые рискуют на административном рынке в отношениях с бюджетом.
Предпринимателей у нас тоже нет, а есть коммерсанты, которые рискуют на административном рынке в отношениях с бюджетом. Это совсем иные риски, чем на рынке. У предпринимателей риск — что ты разоришься, если товар не купят. А здесь риск — что тебя посадят и все отберут, если ты не поделишься. Предприниматели не иерархизированы, они могут быть только богатыми и бедными. А у коммерсантов есть иерархия: есть купцы первой гильдии — члены РСПП, есть вторая гильдия — «Деловая Россия», и есть купцы третьей гильдии — члены «Опоры». Это чисто сословное деление, унаследованное от имперских традиций. Купцы, в отличие от предпринимателей, работают с бюджетом. Они конкурируют за госконтракт.
Вся коммерция у нас при бюджете. Почему такая фигня идет с 94-м законом — о госзакупках? Потому что все от него зависит. Весь крупный бизнес в той или иной степени обслуживает государство через бюджет. Есть еще мелкий бизнес, бизнес выживания. Но найдите в любом сельском муниципальном районе предпринимателей, не зависящих от районного бюджета. Не найдете. Всех вывели под корень. Это и есть административный рынок: происходит конверсия статуса в деньги. Власть обменивается на деньги. Вы статус конвертируете в финансовый ресурс, финансовый ресурс — в деньги, а деньги — опять в статус: покупаете место во власти. А через статус получаете доступ к ресурсу.
Про коррупцию.
— Это очень интересная процедура, которую называют коррупцией, но которая коррупцией не является. Дело в том, что сословия у нас по закону не иерархизированы. Непонятно, кто главнее: правоохранители или гражданские госслужащие, например. А форма иерархизации — это выплата сословной ренты. В результате выстраивается иерархия: какие сословия каким платят и как берут. Еще недавно прокурорские имели очень высокий статус, все им платили. А сейчас их опустили. Почему гаишнику платят? Не потому, что водитель что-то там нарушил. А потому, что, выплачивая кэш гаишнику, вы демонстрируете подчиненное положение сословия автовладельцев сословию людей с полосатой палочкой. Без разговоров же обычно платят.
Сейчас в отношениях между водителями и членами властных сословий бунт, и это тоже феномен сословных отношений: так называемые «синие ведерки» бунтуют против тех, кому они вынуждены платить, и против тех, кто обладает особыми сословными правами на передвижение — номерами и мигалками.
— Так почему все-таки эта коррупция не является коррупцией?
— Коррупцией называются отношения в классовом обществе. А у нас другие отношения, межсословные. Сословная рента — это клей, связывающий разные сословия в целостность: у них же другой связки нет, кроме взаимного обмена рентой. Это не всегда делается неформально. К примеру, есть процедура лицензирования. Вот пишет программист программу. Написал — чтобы ее продать, он должен ее залицензировать в фирме, ассоциированной с ФСБ. Стоимость лицензирования иногда выше стоимости самой программы. Это тоже форма сбора сословной ренты. Процедуры лицензирования, аккредитации, разрешения, согласования… За все же нужно платить.
Сейчас в том, что называется коррупцией, происходят очень интересные процессы. Посмотрите, на обычном рынке регулятором является ставка банковского процента, цена денег. А у нас ресурсную систему регулирует норма отката. Ведь если за деньги надо платить, то надо платить и за ресурсы, то есть откатывать их часть в пользу того, кто ресурсы распределяет. Норма отката — аналог банковского процента в ресурсной экономике. Не будет отката — система не будет крутиться. А норма отката регулируется репрессиями против тех, кто берет не по чину. Все это прекрасно осознают. Но проблема в том, что, в отличие от ставки банковского процента, сейчас у этих репрессий нет «единого эмиссионного центра». Поэтому норма отката растет, а экономика стагнирует. Правило сословной системы — бери по чину. А сейчас очень многие не по чину берут.
— Так нужно бороться с такой коррупцией?
— Это очень опасно! Это же не коррупция, это форма связи социальной системы. Чрезвычайно опасно! Помните узбекское дело 86–87-го годов? Начали, как сейчас, бороться с коррупцией — с тех пор там война идет: Гдляны-Ивановы всякие сломали социальную структуру, начался бардак, который длится до сих пор."
Симон Кордонский.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)